Такое... - Yasik , 13.01.2013 19:47 MSK | ||
На столе Симоненко, зазвонил один из трех телефонов. Судя по длинным назойливым звонкам, вызывала междугородняя. Симоненко поднял трубку: - Восемьдесят девятый слушает. - Товаришь полковник? - Да. - Здравия желаю, товарищ полковник, это капитан Дубцов говорит из Днепропетровска. - Слушаю вас. - Товарищ полковник, тут у нас... в общем я вам доложить хотел... да вот не знаю с чего начать… - Начните с начала, капитан. - В общем, товарищ полковник, у нас вдоль маленьких домиков белых акация душно цветет. И здесь недалеко, полчаса от Днепропетровска, село Жупаница, одна хорошая девочка Лида на улице Южной живет. - Так. Ну и что? - Ее золотые косицы, товарищ полковник, затянуты, будто жгуты. А по платью, по синему ситцу, как в поле, мелькают цветы. - Так. - Вот. Ну вовсе, представьте, неловко, что рыжий пройдоха Апрель бесшумной пыльцою веснушек засыпал ее утром постель. - Это кто? - Да еврей один, спекулянт, гнусная личность. Но дело не в нем. Я думаю, товарищ полковник, не зря с одобрением веселым соседи глядят из окна, когда на занятия в школу с портфелем приходит она. В оконном стекле отражаясь, товарищ полковник, по миру идет не спеша, хоршоая девочка Лида... - Да чем же она хороша? - прижав трубку плечом к уху, полковник закрыл лежащее перед ним дело, стал завязывать тесемки. - Так вот, спросите об этом мальчишку, что в доме напротив живет. Он с именем этим ложится, он с именем эим встает! Недаром ведь на каменных плитах, где милый ботинок ступал, "Хорошая девочка Лида!" с отчаянья он написал! - Ну а почему вы нам звоните? Что, сами не можете допросить? У вас ведь свое начальство есть. Доложите Земишеву. - Так в том-то и дело, товарищ полковник, что докладывал я! Два раза. А он как–то не реагировал. Может занят... может что... - Ну а почему именно мне? Ведь вас Пузырев курирует. - Но вы ведь работали у нас, товарищ полковник, места знаете... - Знаю–то знаю, но что из этого? Да и вообще, ну написал этот парень, ну и что? - Так, товарищ полковник, не может людей не растрогать мальчишки упрямого пыл! - Да бросьте вы. Так, капитан, Пушкин влюблялся, должно быть, так Гейне, наверное, любил. - Но, товарищ полковник, он ведь вырастет, станет известным! - Ну и покинет, в конечном счете, пенаты свои... - Но окажется улица тесной для этой огромной любви! Ведь преграды влюбленному нету, смущенье и робость - вранье! На всех перекрестках планеты напишет он имя ее. Вот ведь в чем дело! Полковник задумался, потер густо поросшую бровь. Капитан тоже замолчал. В трубке слабо шуршало, и изредка оживали короткие потрескивания. Прошла минута. - Говорите? - зазвенел близкий голос телефонистки. - Да, да, говорим, - заворочался Симоненко. - Говорим, говорим, - отозвался Дубцов. - Ну так, что ж делать, Сергей Алексаныч? Симоменко вздохнул: - Слушай, капитан... ну и пусть, в конце концов, он пишет. - Как так? - Да вот так. Пусть пишет. На полюсе Южном - огнями. Пшеницей - в кубанских степях. А на русских полянах - цветами. И пеной морской - на морях. - Но ведь товарищ полковник, так он и в небо залезет ночное, все пальцы себе обожжет... - Правильно. И вскоре над тихой землею созвездие Лиды взойдет. И пусть будут ночами светиться над нами не год и не два на синих небесных страницах красивые эти слова. Понятно? - Понятно, товарищ полковник. - А спекулянта этого, как его... - Апрель, Семен Израилевич. - Вот, Апреля этого передайте милиции, пусть она им занимается. Плодить спеулянтов не надо. - Хорошо, товарищ полковник. - А Земишеву привет от меня. - Обязательно передам, товарищ полковник. - Ну будь здоров. - Всего доброго, товарищ полковник. | ||
|