 |
МОНОЛОГ
Они придут, мой мальчик. Не надейся что тебе удастся избежать встречи с ними.
Они всегда приходят. В этом наша судьба и наша извечная беда. Деревня то наша
почитай от ихнего города рукой подать. Из этого проклятого города они и приходят.
Как их узнать ты спрашиваешь ? Их невозможно не узнать. Они совсем не такие как мы.
Особенно опасна ихняя молодежь, вот примерно как ты. Считай, молоко на губах еще
не обсохло, а уже кошек да собак городских им гонять надоело, вот и шастают по
деревне по нашей, разбой да смертоубийства учиняют.
Чаще всего они, конечно, в одиночку ходят. Оно и понятно - кто-же с такими убивцами
знаться будет ? Рюкзачишко поношенный за спину закинут, тряпками дешевыми
обмотаются, ну а в руках ножик там или еще что. Идет, глазами зыркает. Как заметишь
такого, беги от него куда подальше. Не смотри что безусый и что росточком мал.
Не сладить тебе с ним. Даже если совсем заморыш с виду. Как начнет такой слова
непонятные выкрикивать от которых то в жар то в холод бросает, так и конец тебе
придет. И никто за тебя не вступится потому как народ мы мирный и боязливый.
Каждый в первую очередь о себе думает.
Так что запомни накрепко, мой мальчик, молодежь ихняя самая опасная. Бывает,
конечно, что и кто постарше сюда заглянет из ихнего города. Ну, тех отличить легко,
одежка на них вся мудреная, не разберешь как и одеть такую. Ты на одежку то и
смотри, потому как лицом они могут быть юны. Сказывают, знают они эликсир
волшебный и потому вечно молоды. Глаза правда их выдают, ведь душа-то в глазах,
а душу не омолодишь. Так тем, которые постарше да помудрее, мы не нужны.
Их можешь не бояться. Пройдет мимо такой, глянет на тебя, бывает что и улыбнется
даже. Видать вспоминает свою молодость буйную. Оно понятно, что теперь
раскаивается что нас обижал, но мы зла на них не держим. Не злопамятны мы, уж
больно век наш короток.
Ты спрашиваешь почему мы все это терпим ? Сказывала мне прабабка моя что в
давние времена пробовали мы договориться по хорошему. Прибился к нам
тогда один кто ихний язык разумел, называл себя дипломатом. Его род и сейчас с нами живет. Так вот, прикатили мы огромный валун почти к самой Большой Дороге и выбили
на нем то что нам этот самый дипломат накарябал, вроде как мирные слова чтобы
нас в покое оставили. Так тот валун до сих пор там лежит, весь мхом оброс, да все
без толку.
А недавно дошли до нас слухи что далеко на Западе построил себе замок
Вечный Король и поселился там, окружив себя стражей неисчислимой. Сказывают
что дороги туда вовсе нету, а если какой юнец и осмелится к замку тому приблизиться,
так сразу голову и сложит. Как наш вождь об этом замке проведал, так решил
собственной стражей обзавестись. Собрал он наших мужей да самых крепких в
стражники то и отрядил. Как положено, назначил главного у них и назвал его сержантом
на заморский манер. Да только опять ничего не вышло. Без нашего женского пригляда те стражники вольницу почуяли и начали в город шастать вместо того чтобы родную
деревню охранять. Сказывают что они в том клятом городе пьянствуют и распутничают,
а городские стражники их за то не любят и как только видят, сразу избивают вусмерть.
Как уйдет очередная стража в город, так обратно почти никогда и не возвертается.
Все понапрасну вышло. Видно на роду нам написано терпеть лишения такие.
Ты спрашиваешь что им от нас надо ? Оно и верно, сокровища наши давным-давно уже
растащили. Опять же денег у нас мало, почитай совсем нету. Хотя сказывают что
раньше мы жили не в пример богаче, и что те колечки ржавые и штуковины треугольные
что в пыли наша ребятня иногда находит это все что осталось от богатства нашего.
Я сама не могла понять что им всем от нас нужно, пока не случилось то о чем я тебе
рассказать хочу. Была я тогда не в пример моложе и работала как как-то в саду грибном
вместе с подругой моей. А рядом сынишка ее крутился, забавлялся с треугольной
штуковиной, то на шею ее себе повесит, то на голову приладит. За работай и не
заметили мы как ОН появился. Совсем еще мальчик, а туда же, плеточку в ручонках
сжимает. И как начал он этой самой плеточкой сынишку подруги моей стегать, как
начал… Мы и опомнится не успели а тот уже бездыханный на земле сырой лежит.
Ну подруга, понятное дело, сразу завыла, запричитала. А этот пришлый кармашки
быстренько у ее сыночка обшарил, все монетки выгреб, а как увидел эту штуковину что
на груди висела, так аж затрясся весь от радости. Сорвал ее и тут же на подругу мою
набросился, чтоб не выла, значит. А у той откуда только силы взялись, стала
защищаться. Тут уж я тоже не выдержала, помогать начала. Конечно, то верная
смерть была, если бы не мужья наши что на шум да вой подоспели. Тот храбрец
как увидел что нас четверо стало, так запаниковал, удрать попытался. Но куда
там, уж больно злы мы были. Сама от себя такого не ожидала. К телу его поганому,
понятное дело, никто из нас даже и не притронулся, не по нам мародерствовать.
Ну, думаем, проучили сосунка. Ан нет, смотрим, он опять из-за поворота
выглядывает. В чем мать родила, срам ладошками прикрывает. Вернулся, значит,
за своими тряпками. Думал, что мы уже забыли о нем. Оно и верно, память наша
короткая, но этого храбреца мы хорошо запомнили. Гнали его аж до самой Большой Дороги вдоль всей деревни. Да… так вот с того раза я и решила, что эти самые
штуковины треугольные очень у них ценятся, потому и высматривают они их у нас.
А уж что в них ценного про то мне неведомо.
То был первый раз когда я до самой до Большой Дороги дошла. Никто из наших
туда не ходит кроме горе-стражников, боятся. А меня по молодости тянуло к ней,
хотя и страшно было. Поэтому только по безлунным ночам я к дороге иногда
выбиралась. И вот однажды у самой у Дороги я наткнулась на Старших, не на
тех молодых что нас задирают. И было их больше десятка. Ох… как вспомню как они
лежали. Все ихнее железо помято и порублено сильно, из ран кровь красная
хлестала, и ни вздоха ни хрипа слышно не было. Я поперву то решила что все как
есть мертвые, а потом только поняла что нет, двое просто спали, хотя тоже
порублены были сильно. Растерялась я тогда, не знала что и делать. А как
только светать стало, один из спящих проснулся, на ноги вскочил и над ближайшим
мертвым наклонился. Ладони свои ему на грудь положил и что-то шепнул непонятное.
А мертвый то сразу задергался, забился и снова замер. Вот страху я натерпелась,
думала а ну как и до меня он ладошкой дотронется. А тот вздохнул печально и над
следующим наклонился, опять ладошки ему на грудь положил и шепнул что-то.
И вдруг ладони его засветились так ярко что я даже зажмурилась, а когда глаза
открыла, гляжу, а тот мертвый над кем он наклонялся медленно так с колен
поднимается, на лице ни кровинки нету, того и гляди опять свалится. Но тут
второй спящий вскочил, руками взмахнул и крикнул гортанно так. И сразу раны
на том мертвеце воскрешеннном стали затягиваться как живые. Вот чудеса!
Вот что дальше было, про то мне не ведомо. Испугалась я что заметят они
меня и убежала. Так что даже на Старших есть управа,.хотя, честно скажу, в тот раз
пожалела я их покалеченных.
Что-то ты притих, мой мальчик, уж не заснул ли ты ? Так и есть, заболтала тебя
бабка своими россказнями. Ну спи, спи внучек, ужо скоро светать будет…
Рита
|
