 |
ЛОВУШКА
Кап-кап... кап... Ритмичный, еле слышный звук вот уже долго время
преследует меня, нарушая спокойствие забвения, дисгармонируя с
многострунной мелодией арф, звучащей во мне, мелодией, такой манящей,
такой зовущей вдаль, к вечному спокойствию, к вечному отдыху.
Я ясно вижу дорогу, дорогу, обрамленную зеленью прекрасных
деревьев. Дорога стремится вверх, серпантином лаская склоны высокой
горы, и я иду по ней, влекомый мягким светом, струящимся с вершины,
светом, несущим тепло, добро и прощение.
Кап-кап... кап... Чужеродные звуки режут слух, мелодия арф слабеет...
я спотыкаюсь и замедляю шаг.... Кап-кап... кап... Нет, это невыносимо.
Я заставляю себя открыть глаза. Тьма. Непроглядный, кромешный мрак
окружает меня, тяжело и влажно давя на веки, причиняя почти физическую
боль. Я пытаюсь вернуться к свету, я смеживаю ресницы, но зовущее сияние медленно тает, безуспешно пытась пробиться сквозь
кружево пылинок, серым хороводом заволакивающим мое сознание.
Внезапно их хаотичные движения ускоряются и странным образом
вызывают во мне обрывки воспоминаний...
Приглашение... Его я вижу отчетливее всего. Написанное собственноручно
на прекрасной гербовой бумаге, оно само, казалось, излучает величие и
благородство. Гонец, застывший в глубоком поклоне, облаченный в
странного вида черно-красные одежды. Я помню скользнувшую мысль о
том, что у нас подобным образом одеваются разве что придворные шуты.
Но больше всего мне запомнилось ощущение радости, детское ощущение
праздника, исходящее от этого навощенного свитка. Наконец-то! Меня
пригласили! И кто ?! Сам король из далекой заморской страны! Странно,
но ни меня, ни моего алхимика не удивило персональное приглашение от
короля, о котором толком никто ничего не знал в наших краях, от короля,
о котором простолюдины болтали всякие небылицы. Даже легкий привкус
колдовста, появившийся сразу после того, как я сломал большую
сургучную печать, не привлек мое внимание. Только эйфория от
предстоящего путешествия, от ожидаемой встречи в диковинном замке...
Хоровод пылинок редеет, движения теряют четкость, замедляются,
возвращая меня к реальности. Несомненно, на приглашение были
наложены искусные чары, заставившие нас покинуть дворец и с
небольшой свитой отправится в далекое и небезопасное
путешествие за море. Кап-кап... кап... Саван тьмы по-прежнему окутывает
меня. Я ощущаю его давление даже сквозь закрытые веки. Я пробую
пошевелить кистью. Медленно, бесконечно медленно рука начинает движение. Мрак недовольно колышется, но отступает, позволяя пальцам
нащупать холодный каменный пол, влажный и липкий. Ободренный
успехом, делаю попытку подняться, но силы оставляют меня и
тьма вновь накидывает на мое сознание кружево движения...
Само путешествие не оставило заметных следов в памяти. Осталось
лишь ощущение тревоги за возможное опоздание к пригласившим и
теперь ожидавшим меня, а также радость и возбуждение,
росшие по мере приближения к цели. Сколько времени мы были в пути ?
День ? Неделю ? Месяц ? Не помню. Эйфория встречи притупила чувства. Но вот наконец мы у стен замка. Массивные, сложенные из тщательно
отполированного черного камня, они обещают безопасность и защиту.
Мой глашатай трубит в рог, возвещая о нашем прибытии, и железные
ворота бесшумно открываются, впуская процессию в чрево замка, во
внутреннем дворе которого нас уже встречает почтительно кланяющийся
высокий вышколенный управляющий, сопровождаемый эскортом
вооруженной стражи. Только черные и красные цвета в их одеждах, только
черные и красные блики кружатся перед глазами...
Кап-кап... кап... Мне все-таки удалось встать, хотя слабость по-прежнему
волнами пронизает меня. Но давление мрака ослабло, я чувствую, как тьма,
словно огромный призрачный зверь, удаляется, неслышно ступая на
невидимых лапах, клочками шерсти оставляя за собой черные сгустки.
Я почти без усилий открываю глаза - темнота все еще окружает меня.
Обычная темнота, к которой со временем, наверное, можно привыкнуть.
Кап-кап... кап... Ощупью я пытаюсь найти источник звука. Я хочу пить.
Мои руки скользят по холодным каменным стенам, по сводам
низкого потолка, пока не натыкаются на крошечную трещину между камнями, из которой сочится влага. Я подставляю раскрытые ладони и терпеливо жду... Кап-кап... кап... Я слизываю капли с ладоней и противная
тошнота подкатывает к горлу – пресно! Слишком пресно! Совсем не похоже на то превосходное вино, которым угощал нас король...
Король... Нас проводили в нему сразу же после прибытия. Он уже устал
ждать, как объявил нам управляйщий замком. Однако ни малейшего признака нетерпения не проявилось на его благородном лице, лишь
спокойствие, мудрость вечности и радость встречи. Помню восхищение
богатым убранством королевских покоев, причудливую игру рубинов и
опалов в неверном свете множества факелов. Игру черно-красных
оттенков. Помню необычный вкус блюд, словно по волшебству
сменявших друг друга. Помню аромат и букет вина в больших черных
кубках, отполированных до зеркального блеска. Их сверкающая темная
поверхность так забавно перевирала отражаемую реальность, удлиняя
лица, придавая им слегка зловещий волчий оскал... Вино.... Тогда я решил
что во всем виновато именно оно, такое густое и такое терпкое...
Такое терпкое... совсем не похожее на эту тошнотворную влагу, что сочится по холодным камням под моими руками. Дюйм за дюймом я
продолжаю обшаривать мою темницу, стараясь запомнить каждый
выступ, каждую неровность грубой кладки. Я ищу дверь. Я надеюсь
найти хотя бы дверь, гоня прочь накатывающие воспоминания о
заживо замурованных. Наконец мои пальцы натыкаются на низкий
свод с частыми вертикальными железными прутьями. Они настолько
толстые, что моя ладонь не может обхватить их. Ни малейшего звука,
ни малейшего движения воздуха не доносится с той стороны клетки.
Усталость заставляет меня опуститься на колени перед решеткой, но
я по-прежнему продолжаю до боли в костяшках пальцев сжимать
стерегущее меня железо, пытаясь приспособиться к окружающему
меня мраку, вслушиваясь в немую равнодушную тишину, вслушиваясь и
вспоминая...
Король... Его Величество удостоило меня чести и собственноручно
проводило на королевскую кухню, когда я пьяно высказал пожелание
лично поблагодарить маэстро повара за его виртуозное мастерство.
Огромный и неулыбчивый, он показался мне смущенным и немного
испуганным нашим неожиданным визитом, который, к счастью, не
затянулся. Сославшись на поздний час, король удалился, препоручив
своей страже отвести меня и моих спутников в назначенные нам
апартаменты. Путь по тускло освещенным коридорам к восточному крылу
замка в сопровождении высоких и безмолвных, с головы до ног закованных
в темные латы рыцарей, не доставил нам большого удовольствия, и я с
явным облегчением, после взаимного раскланивания, скользнул в
отведенные мне покои. Комната была небольшой, но уютной и со вкусом
обставленной. Единственным недостатком я посчитал лишь наличие только
двух неровно горящих факелов, укрепленных над столом на северной
стене. Тишина, разбавленная лишь шипением и треском горящей смолы,
тишина, особенно пронзительная в сочетании с игрой полусвета и
полутени, окружала меня, создавая гнетущую атмосферу одиночества и
тревоги. И, наверное поэтому, далекий, тоскливый и бесконечно долгий
волчий вой так поразил и напугал меня. Напрасно я старался успокоить
себя словами, оброненными за столом королевой, о волках, стаями
рыщущих в окрестностях замка. Теркое вино из странных кубков
все еще плескалось во мне, рисуя картины опасности. Я бросился к двери,
гонимый страхом и одиночеством, но дверь была заперта. Я звал стражу и
свою свиту, я в исступлении колотил дубовые, окованные железом, доски...
Все напрано. Ни звука в ответ. Лишь тишина, казалось, придвинулась
ближе, расправляя холодные крылья безмолвия за моей спиной...
Тишина.... Она по-прежнему окружает меня, скрадывая ощущение времени.
Уже много часов я стою на коленях перед решеткой, обхватывая прутья.
Уже много часов... А, может быть, дней ? месяцев ? лет ? Вечная
река старательно обтекает стены этого замка, меняя мир и не затрагивая
нас. Но я тоже меняюсь. Меняюсь сам по себе. Меняюсь физически. Мое
сердце бъется все медленнее, мои пальцы уже не чувствуют холода железа.
Я начал ощущать присутствие своего тюремщика неподалеку. Он толст и
угрюм, со связкой ключей на поясе, в черном плаще с капюшоном. Таким я
запомнил его в ту ночь...
В ту ужасную ночь, когда, обезумев от ужаса, я метался по комнате. В ту
ночь, когда, охрипнув и обессилев, я упал на кровать, ища забвения.
Я лежал без движения, скованный страхом и колдовством, вином
струящимся по венам. Словно со стороны я наблюдал, как выгорали
факелы, как бесшумно открылась потайная дверь, как некто, неслышно
и быстро скользнув к кровати, склонился надо мной. Медленно разошлись
в гримасе тонкие губы, тускло блеснули желтые клыки, красно-черным
полыхнули рубины и опалы в короне... Его Величество неторопливо опустился на колени и прильнул к моей шее. Боли не было. Лишь слабело и
леденело тело. Когда король, насытившись, исчез, появился он, мой
тюремщик. Он поднял меня, словно пушинку, на руки и понес по узкой
лестнице вниз, где нас уже поджидали палач и кузнец. Палач, весь в
красном, с горящими от нетерпения глазами и до половины засученными
рукавами своего балахона. И кузнец, в черном переднике, с волосатыми
руками, опирающийся на огромные клещи возле раздутого горна. Они с
радостью приняли меня в свои объятия. И тогда пришла боль. Она длилась
бесконечно...
Я уже не человек. Кузнец перековал меня. Но кто я ? Ответа нет. Пока.
Мои глаза почти научились видеть во мраке. Я различаю узкий коридор и
одинокую фигуру, стоящую на коленях и обхватывающую прутья решетки
в клетке напротив. Фигура неподвижна.Со временем мне дается
рассмотреть его подробнее. Это скелет. Скелет, кое-где еще обтянутый
кожей. Я не знаю, жив он или мертв, но уверен, что подобная участь
уготована и мне. Не это страшит меня. Гораздо страшнее узнать ответ
на вопрос “кто я ?”. Пока во мне теплится хоть крупица воспоминаний о
прежней жизни, я надеюсь на спасение. Я знаю, что избавление придет.
Возможно, пройдут годы, но наступит миг, когда свет мощным потоком
зальет подземелье, когда веселый звон стали заглушит предсмертные хрипа
моих тюремщиков. И лязгнет отпираемый засов, и с громким скрипом
отворится ненавистная решетка. И я поднимусь с колен, и шагну навстречу
свету, бесчисленное число раз отраженному в светлой стали мечей. Шагну
навстречу своему спасению.
Рита
Лето 2000
|
