Миниатюры - Dan , 17.05.2001 20:33 MSK | |
* * * Всё ниженаписанное не претендует на литературную ценность. Большей частью, это переделка анекдотов/фраз на Слот-тему: что в голову придёт, то и писал. Последняя миниатюра вообще была писана в день, когда сидел больной, один, в пустой квартире :) Всё остальное обычно приходило в голову в самые необычные моменты. * * * Кстати, я уезжаю месяца на три. * * * - Чик-чик, - сказал Демогоргон, обворожительно улыбнулся и проглотил меня. Из всякого положения есть два выхода. Из этого был только один, и, к сожалению, не самый приятный. ...А она была ведьмой и имела чёрного кота, а также варила алмазы из угля. У неё была старая узловатая палка - посох. ...А миннезингеры и менестрели сидели в замке и пели песни. Дегранс слушал, плакал и восторгался. ...А Сашке Черных было шестнадцать лет, он собирал старые монеты, и по ночам увлекался наблюдением за звёздами. ...А Честльтон Кленовый Лист сидел, болтал ногами и скучал. * * * В его ушах свистел огненный ветер. * * * Он был опьянён своим могуществом: обрёл огненный ветер. Опохмелялся потерянным левелом. * * * Вы думаете, круто убить демогоргона нокаст? Ничего подобного. Круто убить призрака, кастнув на себя silence. * * * Дети (хором): Ё-лоч-ка, зажгись! Ёлочка: ... Дети (хором): Ну ё-о-лочка, ну зажгись! Ёлочка: ... (праздничное настроение начинает портиться) Дети: Ёлочка, зажгись! (ноль эффекта) Дед Мороз (яростно): Ну, ёлочка, ну, тварь зелёная, ну давай: yufzxuie! ...Пожар только к утру потушили. * * * Варвар: Хороший город Талассас. Баньки тут - зашибись! * * * Первый (раздражённо): Томбовский волк тебе товарищ! Второй: ...!!! Волк: Хрен вам! * * * Native cook (бурча): Придёт и на нашу улицу праздник, ироды... Услышат боги наши молитвы! Бог (устало): Ох и достал же ты меня! Сделаю стаблаг, но дай же отдохнуть... * * * Эфир (гудя слухами): Сегодня состоится Турнир!!! Все (восхищённо): Ух ты!!! Winemaster (злобно, шёпотом): Фиг вам... (позднее) Квестмастер: Ик! Турнира... н-не б-будет!.. Ик!.. Сегодня: д-дискотека!.. Ик!.. Все: Ураааааа! * * * Клинк (потирая руки): Звяк-бум-бряк! Хотите квест? Все (подозрительно): Ну, хотим... Клинк (довольно потирая руки): А не будет!!! * * * Гарри Поттер (задумчиво): Эй, люди! Мы тут с Седриком попытались вдвоём Вольдеморта, я еле успел рекольнуться, кто-нить поможет Седрику? Седрик (печально): Сам-Знаешь-Кто полутил мой труп! Мож кто поможет с ретривингом? Вольдеморт (обиженно): Ты смотри у меня, я скоро репопнусь! * * * Больной (скрипучим голосом): Поможите, люди добрые, я дизиз подцепил... Проходящий мимо клерик (злобно): А неча было к гнолль-суке ходить! * * * Девчонке было девятнадцать лет, и всё развивалось по стандартному сценарию жизни: она его любила отчаянно, он предпочёл ей древесную нимфу, с которой познакомился в Греческом Лесу. И впечатлительная девица на следующее утро оделась в лучшие доспехи, взяла его портрет и траурно в него всматривалась эдак с полчаса: кобольду ясно, доводила себя до нужного градуса. И вот, когда пришла неотвратимая уверенность, что жизнь без него - не жизнь, встал закономерный вопрос о самоубийстве. Нелегко это, ой нелегко. Отравишься ядом: позеленеешь вся, распухнешь, а ведь хочется чтобы и ОН пришёл на похороны и может быть увидел, раскаялся, понял бы... А тут зелёное распухшее страшилище. Вешаться неудобно, опять же неэстетично: чёрный язык наружу, лопнувшие от прилива крови глаза. Можно было утонуть, или оставалось ещё последнее средство: прыжок в местный фонтан. Тонуть - долго и больно, передумать умирать очень легко; значит - фонтан. И вот эта великовозрастная дура медленно и печально взлетает на километр над статуей полурыбы и висит в воздухе: прощается с жизнью. Наконец, она истерично выкрикивает его имя вместе с заклинанием развеяния магии. Зажмуривает глаза. И падает вниз. А там внизу бодренький такой дедуля топал себе не спеша в местный бар: День Победы Магов отметить подобающе. Идёт, медали побрякивают, Зеркальные Отражения вокруг тоже идут, неслышно медалями брякают: чародей в отставке; ветеран! Так ему эта шестидесятикилограммовая бомба на голову и попала и никакие Зеркала не спасли. У него голова всунулась внутрь меж шейных позвонков, как в черепаший панцирь, а позвоночник сложился гармошкой, он даже пикнуть не успел, смерть мгновенная. Сходил ветеран в бар пивка попить... Что самое интересное, девица себе даже палец не вывихнула; через полчаса оклемалась и на своих двоих ушла. * * * Old leather boots. This pair of boots is old and cracked with age. You wouldn't want to be spotted by a lady, while wearing these boots. An old cobbler made them for me ten years ago. I had to pay him 100k gold and I thought I was robbed. He said: "Milord, grass will be growing from my body, and you still will be wearing these boots and will thank me a great deal". A year passed by, and one of the boots had deteriorated - the heel was broken. Me and my group were running in the DemonWeb right when it happened. I had to return back town alone. I was limping down the road in Settlestone and was cussing mentally all the way to the Scribe's. I even swore I would burn the boots into the open fire. My groupmates never returned home since then. They were attacked by a group of demospiders who consider human flesh the most delicious thing in the world. The whole group served as a Demogorgon's snack. I did not burn the boots into the open fire. Instead, I replaced the heel and put a silver tap onto both of them. Few years later, me and an untrustworthy companion were killing mobs in the Desert of Despair. I found a rare and a very expensive item in possession of Archmage Lazaren and decided to keep it for myself. On the following night, the companion caught a small scorpion whose bite makes a horse dead in a minute, and put the insect into my left boot. But the left boot was torn apart so much the scorpion freed from it and I stayed alive. Half a year afterwards, the Rеaper was struck by a rock, because of a great storm. The ship foundered a while later. It was nearly five miles to the continent of Lyme left still. The boots were heavy, dragging me to the bottom, but I didn't remove them. I knew it would be as if I surrendered to the ocean, and I wouldn't escape then. The boots helped me survive. None escaped but me; everyone other drowned. Right now I'm in a place where the good dies young and the evil lives forever. Every day I stare Death in the eyes. But I stay calm. I step into my boots which turned light brown, having corroded from the time past and I know I will cheat death by anything. I never let my horse chew on the grass near graves and graveyards. Who knows, maybe this grass grows from the old cobbler's body... * * * Хмурый Андрей Болконский вошёл в Лавку Писца и бочком пробрался в угол потемнее, присел - отрегениться; перевёл дух, но тотчас же нос его сморщился, а голова откинулась назад и чуть влево, как это бывает по обыкновению, когда человек раздражён сверх меры. В Лавку зашёл же и душка Гастон Лагранж, француз; он немедля заметил сиятельного князя, всплеснул руками и возбуждённо затараторил, очаровательно картавя на "р": - О, Андре, п'аво слово, какой в высшей степени п'иятный сю'п'из вст'етить вас здесь, душенька, в такой неимове'ной глуши. - Да, да, Гастон, - проскрипел сиятельный князь и хмуро встал для рукопожатия. - Я тоже чрезвычайно рад видеть вас, милостивый государь. Гастон присмотрелся поближе и внезапно широко раскрыл рот, хлопнул себя два раза по бедрам ладонями, перегнулся пополам и зашёлся в приступе легкомысленнейшего хохота. Наконец, утирая слёзы и всё ещё всхлипывая от сдерживаемого смеха, он вопросил: - Милейший князь, да что же с вами такое творится сегодня, au nom du dieu? Чего ради вы нахлобучили на не из самых глупых, смею уверить, голов эту нелепейшую хрустальную вазу? Или в провинции входят в моду карнавальные наряды?.. Андрей криво усмехнулся со всей возможной прямотой: - Гастон, это не ваза, а шлем, но что поделать, если даже у самых искусных богов руки подчас кривее, чем у моего последнего стряпчего? Это очень и очень недурной шлем, mon cher, судите сами: dix points de la mana et un point de mana regen, c'est tres joli, n'est-ce pas? - Десять маны и один реген? - переспросил Гастон. - Слушайте, князь, но это же форменное издевательство! Чудеснейшая штучка, но клянусь своей прабабушкой, я бы не напялил эту вещицу, достойную первого места в коллекции Золя, на себя, что вы! - Ах, Золя, - пробормотал Андрей, и его лицо оживилось улыбкою. - Как поживает маэстро? - Право слово, всё по-прежнему, такой же чудак-чудаком. Заканчивает восьмой том Руггор-Макаров; также как всегда собирает уродцев: эстет! Андрей задумчиво вертел в руках уродливую хрустальную вазу. Светало. |