Собственно говоря, на этом мог бы и закончиться наш рассказ. Упорно трудясь, маг Микаэль понемногу восстановил утраченные навыки, утраченные знания. После событий недавних лет улыбка редко освещало его замкнутое лицо, тяжёлые морщины пролегли на его челе. Он был
молчалив даже в битвах, дрался с ожесточением и упорством, поливая врага огнём. Но никогда он больше не пытался усовершенствовать заклинания. Понемногу, его интерес к магии ослабевал... Он теперь больше тренировался в обращении с мечом. В конце концов настал тот день, когда Микаэль перешагнул третью ступень мастерства, сороковой
уровень воинского искусства. Он сдержанно принял достаточно немногочисленные поздравления, - ибо не так уж много друзей было у всегда хмурого мага, и не стал устраивать по этому поводу бал, как это сделала Кисмина в своё время.

Лайм оказался тем самым, чего требовала его измученная душа, новой пищей для пытливого ума, новым испытанием. Микаэль теперь часто поступал против воли богов, хотя знал, что наказанием будет полная амнезия - он забудет все, что знал. Эта перспектива, хотя и страшила его, но не отпугивала окончательно.

Однажды в темноте комнаты, когда он готовился отойти ко сну, у его кровати возникла призрачная фигура Бессмертного. Микаэль вздрогнул и отшатнулся, ибо сразу узнал его. Его голос, однако, не выдал смятения мага:

- Чего вам от меня надо?

Фигура ответила не сразу. Словно с любопытством, она изучала непокорного смертного. Затем Бог разомкнул уста и холодным голосом сообщил:

- Ты вправе выбрать себе вещь, достойную твоего искусства.

- Ничего мне не надо! Убирайся!

Бессмертный пожал плечами.

- Ты был сам виноват. Все же...

Он усмехнулся, и бросил на кровать тяжёлую кольчугу. В следующее мгновение, воздел руки в жесте, призванном унести его в обитель богов, когда Микаэль внезапно вскочил на ноги и удержал его:

- Признайся, ты сделал это не потому, что я нарушил "волю богов"! Ты боялся меня!

Фигура помедлила. Когда же он ответил
дерзкому смертному, его голос звучал глухо и угрожающе:

- Смертным не дано иметь то, что имеют
только боги. Да, я боялся того могущества, которое ты мог бы обрести среди смертных. Это нарушило бы баланс мира.

- Но тогда получается... ты лишил меня памяти... и изменил природу магии, я не могу сейчас повторить то, что сделал. И никто другой не может. Этого было бы вполне достаточно для наказания, но ты... ты надежно убрал все сведения из моей памяти, чтобы я никому не смог даже рассказать о своём эксперименте!

Он добавил обвиняюще:

- Это - зло!

Казалось, из темноты комнаты донёсся
призрачный вздох:

- Добро не может существовать без зла.
Иначе не с чем было бы сравнивать...

С громким хлопком, Бессмертный исчез.

- Постой!

Но было уже поздно.

Микаэль подошёл к своей постели, поднял кольчугу, изготовленную мастерами древности. Примерил - она сидела на нем необычайно удобно, давая ощущение силы и мощи. Черты лица Микаэля исказились, словно от боли:

- Значит, зло без добра не существует... Сравнивать было бы не с чем! Что ж, я дам им... сравнение.

Зловещее признание жутко прозвучало в
пустоте.

Микаэль лег и спокойно уснул. На лице его застыла нечастая гостья - улыбка, но напоминала она волчий оскал...

* * *

Встало солнце следующего дня, встал и Микаэль с первыми его лучами, вспомнил ночные события и недобро усмехнулся: "Будем злыми..."

Воздух Лайма был резок, но свеж из-за близости океана. Микаэль спустился по спиральной лестнице в огромный холл гостиницы "Древний Моряк".

Как обычно, на полу валялись несколько огромных мечей... то есть, казалось, что они там валялись! Благодаря странной игре света, они чувствовались и весили, словно сделанные из добротной стали, но сами лезвия их почти не были видны. Страшные были это мечи, острые, но не
крепкие, своенравные и упрямые. Честное слово, иногда казалось, что они живут своей жизнью в руках своего владельца! Сколько раз, бывало, летит такое лезвие на монстра, а вдруг р-раз - и поворачивается в воздухе, попадает прямо на шею стоящего рядом друга и соратника - и вот уже катится по земле его голова, глаза выражают изумление, но не испуг, просто не успеваешь испугаться.

Зато гораздо чаще, такое же происходило с противником. Именно поэтому их так часто использовали в боях.

Уже с самого начала своего пребывания в Лайме, Микаэль попытался было провезти один такой в обычный мир, - но не смог. Стоило ему взойти на борт Морской Чайки, как тотчас же невидимое прежде лезвие мгновенно покрылось видимой ржавчиной, а спустя секунду, и вовсе рассыпалось на мелкую металлическую пыль. Капитан, бывалый моряк, с добродушным видом следил, как Микаэль, изрыгая проклятия,
повернулся, и сошёл на берег.

У него давно уже созрел план, как можно было бы провезти их в обычный мир... Но прежде он боялся гнева богов. Стоило ему получить подтверждение тому, что боги, по крайней мере один из них, сами боятся его, как упрямство, а пуще всего - желание показать им всем, что не сдался маг Микаэль, что не испугало его наказание, - зыграло в его душе с прежней силой.

...Пегая лошадь мирно паслась у подножия Олимпа, цепи прекраснейших гор, где почивали титаны и олимпийцы, фальшивые божества суеверных простолюдинов. Микаэль осторожно подошёл к ней, - существо внезапно напряглось, зафыркало, оторвав морду от травы, - и успокаивающе потрепал по холке. Она все еще продолжало недоверчиво глядеть на мага, когда тот произнес несколько непонятных слов. Почувствовав вторжение в свой крошечный звериный мозг, животное словно взбесилось. Громко всхрапнув, кобыла понеслась на Микаэля, однако тот легко отступил в сторону и, мгновенно произнеся еще одно слово, исчез из поля её зрения. Лошадь неуверенно помотала головой, ища врага, которого нигде не было. Зато из пустоты прямо перед нею снова прозвучали странные слова. На этот раз, кобыла зачарованно подняла голову, словно прислушиваясь, затем радостно заржала.

Микаэль глубоко вздохнул. Цель его была достигнута. Он уверенно достал два меча, аккуратно закрепил их на лошади, и повёл её, все ещё невидимый, в сторону видневшегося далеко на юге океана.

И вот, наконец, новенький Рипер, корабль, совершающий регулярные рейсы между поселением гномов и Лаймом, пришвартовался к пристани. Микаэль почувствовал, как сердце в его груди забилось резко и часто, почувствовал давно забытый азарт, последний раз охвативший его во время изменения заклинания огненного ветра. Он оседлал кобылу, почти физически ощущая те два меча, что невидимо висели на ней, и медленно направил её к сходням корабля. Животное испуганно вздрагивало, идя по ненадёжному деревянному мостику, видя пенящуюся зеленую воду
далеко под ногами. Вот, наконец, борт корабля. Сердце Микаэля едва не выпрыгнуло из его грудной клетки.

Лошадь ступила на палубу корабля. Не веря глазам своим, Микаэль опустил руку, нащупал острые мечи, и в изнеможении счастливо расслабился. Морщины на его лице разгладились, и маг показал в небо кулак, словно грозя кому-то невидимому.

Теория была простой. Микаэль исходил из того, что каждый меч обладал своим собственным характером, который иногда подчинялся своему владельцу, а иногда - вырывался из подчинения. В любом же случае, псевдоразум меча и разум владельца его вступали в тесный контакт. Микаэль хорошо помнил то странное ощущение "живости", с которым меч, шипя, рвался из его руки, лишь направляемый волей, и разил врага с удесятеренной энергией.

А при вступлении на лодку, хочешь, не хочешь помыслы владельца направлялись к другим землям, хотя бы даже и бессознательно. Меч этого не выдерживал, он "умирал".

Следовательно, нужно взять инертный характер. Животное идеально бы подходило для этого, если бы не одно "но". Животные ни под каким видом не допускались на борт лишь двух кораблей... Морской Чайки и Рипера. Правда, до тех пор, пока эльфийский бродяга Киллиан на спор не провел лошадь на борт одного из них, Рипера. Он
нарядился отъявленным рыцарем, повесил на себя надменное выражение лица, сел на породистого скакуна и гордо въехал на нём на борт. Тогдашний капитан был еще совсем молод, и всей его твердости не хватило, чтобы состязаться с упрямым отщепенцем-эльфом. С тех пор ввелось негласное правило, - на Морской Чайке и Рипере дозволено было находиться лишь лошадям, драконам и прочим тварям, которые служили для передвижения господ рыцарей - а позже и всем, кого угодно.

Итак, Микаэль использовал это для своих целей. Характер меча не вступал во взаимодействие с характером животного, и тот оставался цел и невредим.

* * *

Сменив два корабля, Микаэль наконец добрался до Бал Харбора. И только ступив на твёрдую землю, он почувствовал, что задуманное им может осуществиться. Мечи в его руках дергались, подогреваемые ненавистью его души. Микаэль поднялся наверх по деревянной лестнице, ступил в небольшой домик белобородого Ларса, прошёл мимо,
дальше, по великой Северной дороге - прямо в Бал Харбор. Он стал посередине площади Идола, прямо у самогo Идола, любуясь солнцем, сверкающим в глубине облаков.

Легкий ветерок овевал его волосы, привнося в душу умиротворение и покой. Погода была ветреной и солнечной, хотя временами ватные облака закрывали солнце.

Около двух часов Микаэль стоял так, глядя на мир, видя его красоту и безмятежность, созерцая знакомые картины: дым, идущий в небо из кузницы - не иначе, как кузнец работает, создавая вещи, которые затем продавали двое его сыновей. Мимо промчалась собака, гонимая безусым юнцом в обтрепанной кожаной одежде. Один из Красных Шарфов хмуро следил за порядком, старательно выражая внимательность и сосредоточение, но на самом деле сильно скучая.

Его лицо вдруг приобрело странное выражение: он словно увидел паука в своей тарелке с супом - это когда мимо прошли, беседуя, знакомые фигуры, Танаквил и Лорен, неразлучные кендеры. Казалось, все стражники в городе знали и люто ненавидели их.

В это мгновение, кендер увидел Микаэля, с отсутствующим видом стоявшего у фонтана, и шумно восхитился, словно расстался с другом не месяцы назад, а всего лишь вчера:

- Вот это да! В первый раз вижу такое
странное оружие... ой!

С гримасой боли Танаквил выронил рукоять невидимого меча, который уже намеревался было схватить. Микаэль улыбнулся и пробормотал слабенькое залечивающее заклятие.

- Спасибо! Ты собираешься использовать эти мечи прямо здесь, в городе?!

Вместо ответа, Микаэль поднял невидимое лезвие высоко в воздух. Чувствуя, как гнев собирается в его душе, как черные флюиды колдовского меча питают его сердце, он громогласно обратился к небесам, словно боги могли слышать его.

- Бессмертные! - трубным голосом воззвал он. - Взгляните на мир, который вы творите. Взгляните на меня! Я не принадлежу этому миру! Я вижу ваш эгоизм, вижу, что вы боитесь - боитесь меня, потому что я не как все! Я больше не верю в сказки о "неисповедимых путях богов", которыми меня кормили все время. Но я вижу... вижу, как вы пресекаете всю инициативу, если она нарушает ваше бытие. И вы думаете мир от этого становится лучше?

Голос Микаэля надломился и зазвучал несколько тише.

- Как бы не так! Я пытался изменить его, пытался найти лучшую магию, я взывал к вам, но что я получил в ответ? Вы стерли мою память, убив всякое начинание. Покорные вашей воле, два выживших из ума мага более не смеют творить, не знают как творить...

Гнев почти ослепил мага, лишая его способности думать. В городе стало тихо, смолкло пение птиц, смолкли все звуки, кузнец перестал равномерно бить молотом по металлу - всё прислушивалось к словам дерзкого смертного.

Даже меч в его руке начал ощутимо вибрировать, набираясь гнева своего хозяина.

- ...Моя месть вам будет страшна!

С этими словами, Микаэль опустил раскаленный меч, который, как живой, рвался из рук. Его слова должны быть услышаны. и он собирался сделать так, чтобы они БЫЛИ услышаны.

Микаэль почти бегом помчался по улицам, прямо к Гильдии Магов, не обращая внимания ни на кого. Гнев и ярость - вот и все чувства, пылающие в озлобленной душе.

Небрежно взмахнув сверкающим клинком, Микаэль снёс стража, стоявшего у входа - тот попытался было преградить ему путь, но упал, разрубленный на две части.

Полутемный коридор кончился, и Микаэль выскочил в знакомую сумрачную комнату, освещавшуюся светом от не менее знакомой согбенной старческой фигуры. Микаэль было заколебался, но зло на богов в его душе взяло верх.

Старик поднял голову. В его глазах не было недоумения - он, разумеется, прекрасно слышал все, о чем кощунственно кричал его ученик. И он не мог не видеть меча, незаконно пребывавшего на этом континенте. Он следил за приближающимся красным лезвием без страха.

Микаэль опустил клинок на тело старика, наискось разрубив его. Хлынула темная кровь, но тот был еще жив силой своей невероятной магии. Однако после такой раны никто из смертных не выжил бы, и через несколько секунд взор его потух, остановившись на лице Микаэля.

А тот уже мчался дальше, ничуть не опечаленный смертью старого наставника. Он не сомневался - боги найдут ему достойную замену. Послушную ИХ воле.

Высочайший Жрец поднял искаженное горем лицо, и, сделав обвиняющий жест, крикнул:

- Ты! Ты убил моего брата. Тебя покарают...

Он не успел договорить. Его голова слетела с плеч, снесенная чудовищной силой магического меча, стократ усиленной злобным гневом. Лишь губы застыли в последней молитве.

И она была услышана! Содрогнулись прочные стены гильдии, выстроенные мастерами гномами на совесть, на века, и Микаэль увидел прямо перед собой снившуюся ему в кошмарах знакомую фигуру. С кровожадным криком, он опустил дымящийся от ярости клинок прямо на нее. Бог отпрянул, в его глазах полыхнул огонёк страха. Он был бессмертным, но боль чувствовать мог и он. Но второй раз напасть Микаэль уже не смог - щелчок пальцев, и он упал на землю, бездыханный.

Еще один жест перенаправил обоих в обитель богов, оставив позади залитую кровью комнату, в которой лежал труп неуязвимого Жреца. Кровь быстро заливала лежащий рядом молитвенник и уже остывающий меч...

* * *

Разумеется, Создатели уже все знали. Они вообще знали всё, но редко вмешивались в судьбы людей, - то был удел младших богов.

Поэтому Джейк, один из трёх Высших, не высказал ни малейших признаков удивления, когда в его обители возник из ничего один из Бессмертных, Джадж. Гораздо большее оживление он проявил, увидев того самого непонятного человека, за которым он наблюдал с самых первых
его дней появления в Слоте. Он был ему непонятен. Однако, именно он и никто другой сумел понять проблему мира. "Правда, - усмехнулся про себя Джейк, - выразил он её несколько жестоко."

- С другой стороны, - задумался он, -Джадж, конечно, парень неплохой, но к сожалению, он пока еще не понял необходимости поддержания справедливого равновесия. Нельзя застыть на одном уровне и прекратить развитие.

Он поглядел на мертвого.

- Этот самоучка-маг смог раскрыть сокровенную тайну, известную лишь двум смертным, хотя они, конечно, по силе своей больше напоминали титанов... полубогов. Он привнес в мир нечто новое. И даже жестокое наказание не сломило его, лишь озлобило сердце. Я надеялся, что пройдя сквозь горнило страданий его душа закалится...
что бесформенное мягкое железо его интуитивных знаний и мудрости приобретёт прочность стали. Этого не произошло... а жаль.

Сотканное из эфира тело Создателя - хотя он вообще мог обходиться без оного - застыло в задумчивости. Время не имело здесь власти, и никто не мог бы с уверенностью сказать, протекли ли секунды или часы, когда он наконец принял решение... Странное решение...

Одного желания оказалось достаточно, чтобы лежащий на полу... а точнее, висящий в пустоте человек зашевелился и открыл глаза.

Микаэль открыл глаза и застонал. Ощущения последних минут все еще были живы в его памяти, и он огляделся, будучи уверенным, что находится в Гильдии Жрецов, или, по крайней мере, в Комнате Наказаний. Удивление его было очень велико, когда он разглядел точно, ГДЕ находился.

Он висел в пустоте. Абсолютной, полной пустоте. Вокруг ничегошеньки не было, взгляд пронзал бесконечные прозрачные дали. Микаэль испытал какое-то новое, занятное, как выразился бы его друг Танаквил, ощущение. Нечто похожее на внезапный, острый и очень сильный
приступ клаустрофилии, ему захотелось увидеть рядом хоть какую-то опору, реальный предмет. Он ощущал себя крохотной пылинкой в чудовищной пустоте.

Впрочем, это чувство тотчас же исчезло, заглушенное ощущением присутствия рядом великой силы.

В тот же самый миг, в его душу широким потоком влилось огромное количество информации, знаний, умений. Он уставился в пустоту, потрясенный полученными сведениями, открывавшие многие тайны мира.

Одновременно с этим произошёл его молчаливый, с быстротой молнии протекший диалог с Создателем. Микаэль вздрогнул. Его лицо выражало живейшее сомнение. Он молчал несколько секунд... Потом вздохнул... кивнул, словно соглашаясь с невидимым собеседником... и вдруг закричал от великой боли, пронизавшей всё его бренное
тело.

Какая-то сила словно разрывала душу и тело. Как долго это длилось - Микаэль не мог бы сказать. Закончилась эта пытка разом, в единое мгновение. Микаэль ощутил чувство невероятной легкости и свободы. В изумлении оглянувшись назад, - точнее за собственное плечо, ибо в этом
месте не существовало направлений, - он увидел свое собственное искаженное жуткой болью лицо на застывшем теле, падавшим вглубь... В немом удивлении он следил за тем, как оно постепенно скрывалось в безликой белизне. Потом перевел
взгляд туда, где должен был находиться его торс. Но там ничего не было! - взгляд опять уперся в пустоту.

Он вопросил пространство беззвучным вопросом: что произошло?

Но ответ пришёл к нему неожиданно изнутри...

Микаэль неслышимо ахнул.

И улыбнулся!

Он простёр невидимые руки вперед, и, наслаждаясь приобретённой властью, сотворил четыре стены, пол, потолок. Обретя знакомый интерьер и тестируя свои силы, наполнил внутренность комнаты различными предметами.

Потом окинул взглядом расстилавшийся перед ним огромный мир Слота... Заметил гримасу ярости на лице Джаджа - тот предчувствовал предстоящие перемены и страшился их. Приветливо помахал ему рукой.

Оглядел синие воды бескрайнего океана, все три его континента и три острова: белые от снега, кое-где с проталинами земли Тьюла, цветущие просторы Тордфалана, очередное извержение древнего вулкана, начавшееся на Острове неподалёку, покрытые облаками горы
Олимпа...

Потом он материализовался в воздухе - то есть, стал виден всем "высшим" жителям Слота - воинам, клерикам-жрецам, ворам, магам. Они все почувствовали незримое присутствие нового Бога.

Далеко вверху, среди черного звездного неба медленно вспыхнуло, замерцало и, наконец, засияло в полную силу созвездие Микаэля, имевшее форму руны Огня, - той самой руны, с которой все и началось.

Микаэль увидел как Кисмина удивленно подняла свою голову, ощутил восхищение бывалого воина и легкую зависть Лорен, подумавшую, что как это увлекательно - быть бессмертным. Микаэль усмехнулся при мысли о боге-кендере - тогда точно ни для кого не настало бы житья на Слоте, а понятия "стабильность" и "постоянство" исчезли бы навсегда.

И перед тем как без остатка раствориться в экстазе творчества, творя новое и необычное, удивительное и восхитительное, Микаэль еще успел услышать восхищенное
восклицание Танаквила.

- Зашибись! - восхитился тот, узрев Бессмертного Микаэля. И добавил, - Но как неосторожно было с его стороны оставить такой хороший меч прямо на полу. Вдруг бы его подобрал какой-нибудь злодей...

Кендер любовно похлопал по рукояти невидимого магического меча, теперь "надежно" защищенного от чужих посягательств. Второй такой же меч, захваченный еще тогда злым Микаэлем на случай, если первый не выдержит нагрузки и расколется, находился у Лорен...

март, 2000 г.